Михаил Тюренков
“ЯВНАЯ ДОКТРИНА”
(Волшебная гора, XII 2006)
Несколько лет тому назад, будучи на Ярославщине, в древнем
Борисоглебском монастыре я услышал до банальности простую, но при этом
чрезвычайно глубокую сентенцию: “Если существует русскость, то должно
существовать и понятие “утрата русскости”…” Не вдаваясь в
глубокомысленные размышления, я принял её на неком нутряном уровне, и даже не
как аксиому, а словно “всеобщий закон всего”, первопричину того
метафизического зла, в поисках корня которого от века бьются философы и
богословы. “Утрата русскости” - это не уничтожающая пустота или же
отсутствие укоренённости в бытии, это не философское ничто и даже не
психологическая опустошённость, “утрата русскости” - это абсолютная
потеря себя, та потеря, которую, в принципе, можно пережить физически, но
только стоит ли?
Потерять себя несложно, гораздо сложнее обрести то, что ушло,
казалось бы, безвозвратно. Существует ли понятие “обретение русскости”?
Хотелось бы надеяться, что да. Особенно, если учитывать тот факт, что сама
утрата была принудительной хирургической процедурой, на которую мы
согласились не без некоторого сопротивления, о котором сами вскоре также забыли.
И вот, нам предстоит “вспомнить всё” и тем самым “обрести себя”.
Нет сомнений, будет больно, даже больнее, чем может показаться. И это не смена
кожи, и даже не повторные роды. Скорее, это Корсунская купель, только подёрнутая
толстым ледяным настом. В неё всем нам предстоит трижды окунуться, непременно
полностью, с головой; и каждый раз, поворачиваясь к Востоку, пробивая макушкой
очередное напластование, осознать себя вне времени, родиться для Вечной
Жизни. Обрести русскость.
Доктрин утраты было немало. К ним можно отнести и во многом
гениальные “Философические письма” Чаадаева, и интеллигентские стенания Печёрина,
и “Тайную Доктрину” Блаватской. Пустых текстов, дающих понять, что “русскости
нет, и хватит об этом” к рубежу тысячелетий, точке, дающей всем нам понять,
что мы существуем только “здесь и сейчас” и забудем о прошлом, “здесь
и сейчас” и устремимся в светлое будущее, оказалось так много, что начало
складываться ложное ощущение их значимости. Доктринального же текста, на должном
уровне утверждающего русскость и призывающего обрести себя, - не
оказалось (если не считать многочисленных “патриотических” рыданий над пустой
могилой, перемежающихся гневным всхлипыванием в духе “бей-спасай!”). И вот,
нечто подобное появилось, причём не в результате ночных измышлений очередного
“гения”, взывающего о спасении России то ли от самой себя, то ли даже от самого
автора, но в результате соборного труда целой плеяды русских
интеллектуалов-традиционалистов, различных во многом, но единых в одном: чаянии
национального возрождения. Таковым тестом стала “Русская Доктрина”
(“Сергиевский проект”), первый (весьма ограниченный) тираж которой увидел
свет осенью 2005 года…
Говоря о том, что в течение всего периода утраты русскости
не оказалось ни одного доктринального текста, утверждающего оную, я намеренно
упустил целый ряд социально-политических трудов, в той или иной степени
постулировавших необходимость обращения к корням, по причине их ограниченности
достаточно узким комплексом проблем. К подобным работам можно отнести во многом
провидческое размышление А.И. Солженицына “Как нам обустроить Россию”,
появившееся на своеобразном рубеже эпох в 1990 году, но преступно
проигнорированное всеми теми, кто должен был к нему прислушаться. Долгие годы
над сценарием обозримого будущего и разработкой методов противостояния
антихристианской глобализации трудился недавно почивший выдающийся философ и
политолог А.С. Панарин (автор фундаментальных работ “Искушение глобализмом”,
“Православная цивилизация в глобальном мире”, “Реванш истории:
российская стратегическая инициатива в XXI веке” и др.). В данном контексте
нельзя не отметить и одного и М.В. Назарова, в своей последней книге “Вождю
Третьего Рима” предпринявшего попытку создания положительной политической
программы на фоне крайне пессимистического эсхатологического прогнозирования.
Несомненно, перечисленные авторы оказали некоторое влияние на
воззрения ряда молодых исследователей-консерваторов, приступивших в начале 2005
года к разработке “Сергиевского проекта”. Тем не менее, задача перед ними
стояла несколько иная: создание базового документа, способного, с одной стороны,
в самом ближайшем будущем стать единой идейной, методологической и
стратегической платформой для широкой коалиции общественных патриотических сил,
с другой же, одним своим существованием актуализировать обретение русскости.
И уже сам факт, что за подготовку подобного документа взялись несколько десятков
авторов, экспертов и консультантов, объединённых едиными исходными установками,
базирующимися на идеалах православного традиционализма и динамического
консерватизма, серьёзно обнадёживал…
В течение трех месяцев предварительной разработки
“Сергиевского проекта” под руководством известного экономиста, главного
редактора журнала “Русский предприниматель” Андрея Кобякова и известного
консервативного философа Виталия Аверьянова был организован цикл семинаров, в
ходе которых создана концепция “Русской доктрины”, а также сложился круг
соавторов и экспертов, участвующих в ее создании.
И вот, мы держим в руках этот увесистый том, скромность
оформления которого органично резонирует с лаконичностью наименования. “Русская
Доктрина” - в этом всё то, о чём так долго, стиснув зубы, мечтали русские люди.
И в этом нет излишнего пафоса. Ведь и русский пахарь, так до конца не забывший о
том, почему он КРЕСТьянин, и русский рабочий, так полностью и не
осознавший себя безродным пролетарием, и русские аристократы духа,
оставшиеся интеллектуальным цветом нации, сохранили то русское семя, из которого
когда-то мы проросли для некой великой цели, во всей полноте ведомой
только Создателю. Однако, сохраняя где-то в онтологических глубинах это семя,
русские потеряли одну очень важную черту: умение мобилизовываться перед лицом
внешних вызовов, будь то лукавые искушения или же Божественные призвания. Мы
утратили ориентиры в мiре praxis’а, и без них постепенно уподобляемся той
каменистой почве, на которой рано или поздно суждено погибнуть любому семени. И
именно поэтому нам понадобилось нечто доктринальное, то, что было бы способно
ответить не только на вопросы “почему?” и “зачем?”, но и на вопрос “как?”, не
вполне русский по содержанию, но неизбежный в дольнем…
“Русский дух”, “Русское государство”, “Русское хозяйство”,
“Русский социум” - вот лишь часть тех сфер, над исследованием которых трудились
авторы “Доктрины”. И, помимо глубокого анализа поставленной проблематики, ими
была предложена положительная парадигма развития России и Русской (читай
Православной) цивилизации в XXI веке, или, говоря словами выдающегося
современного консервативного публициста Егора Холмогорова, принимавшего ключевое
участие в создании Доктрины, программа “Реставрации Будущего”. Но обратимся к
тексту самого Сергиевского проекта, предоставив слово самим авторам этого
масштабного документа, безо всякого сомнения уже вошедшего в историю русской
консервативной мысли:
Итак, “суть Русской Доктрины – создание
иерархически-сетевой социальной ткани, сетевой империи на месте разрушенного
“советского мiра”, на основе лучших традиций Святой Руси, старой Российской
Империи, на основе достижений “советского народа”, то есть той же, что и раньше,
что и всегда, сверхнациональной русской нации.
Русская Доктрина призвана помочь становлению самосознания
единой нации – это путь не к разобщению народов и вер, культурных и жизненных
укладов, наоборот, путь к их сближению, к большему их взаимопониманию…
В Русской Доктрине едва ли не впервые: за многие десятилетия
удалось дать всеобъемлющую перспективу консервативных преобразований – результат
совместного труда авторов и экспертов, не согласных между собой в деталях, но
согласных в главном: в России назрела потребность в выдвижении
органической мiровоззренческой платформы, консолидирующей нацию и отодвигающей в
прошлое неадекватные идеологии, которые, по сути, являлись ничем иным как
препятствиями для осознания природы нашей страны и провозглашения её
цивилизационной миссии…”
Не вызывает сомнения то, что взяв в качестве духовного и
практического ориентира святого преподобного Сергия, игумена Радонежского,
создатели Доктрины исходили из исихастского пути решения социальных,
политических и хозяйственных вопросов. Верность идеалам Святой Руси, органичный
синтез учений святых преподобных Иосифа Волоцкого и Нила Сорского, преломление
извечных соблазнов европеизма и евразийства, методологическое применение
принципа “цветущей сложности” Константина Леонтьева. Всё это, в сочетании с
обращением к наследию классиков современной традиционалистской мысли, - стало
основой Русской Доктрины, документа, несомненно, развивающегося, что
признают и сами её создатели:
“Доктрина нуждается в развитии, в обогащении идеями тех
экспертов и мыслителей, кто пока не вошёл в круг наших авторов. Мы ещё не
достигли уровня подробного и исчерпывающего описания устройства будущей России,
некоторые вопросы остались лишь в виде набросков. Любые конкретные схемы должны
пройти проверку жизнью и практикой. Мы стремимся к дальнейшему приближению к
выверенному мiровоззрению и призываем всех неравнодушных, мыслящих патриотически,
подключиться к работе. Мы уверены, что разница во взглядах на те или иные
вопросы актуальной политики и стратегии не должна нас смущать. Речь идёт о
гораздо большем, чем дискуссия – речь идёт о судьбах будущей России”.
Добавить нечего. Так и будет. Dixi.
