ВЫСТУПЛЕНИЕ НА “НАРОДНОМ РАДИО” (14.08.2007)
В эфире программа “Религия и общество”, ведущий Сергей
Герасимов.
Герасимов
Добрый день, дорогие радиослушатели! Сегодня в гостях у
программы “Религия и общество” два автора книги, которая будет являться темой
нашего сегодняшнего обсуждения. Она носит название Русская доктрина. У нас в
гостях основной разработчик этой книги Виталий Владимирович Аверьянов, философ,
зампредседателя правления фонда “Русский предприниматель” и соавтор этой книги,
историк Александр Борисович Рудаков, главный редактор интернет-сайта
“РП-Монитор”. Ну и темой, поводом для нашей беседы, прежде всего, послужило то,
что 20 августа состоятся Слушания по этой книге, которые организует Всемирный
Русский Народный Собор под председательством митрополита Кирилла (Гундяева).
Наверное, я попрошу наших радиослушателей тоже поучаствовать в сегодняшнем
обсуждении. Пожалуйста, звоните, задавайте ваши вопросы, большая просьба, чтобы
только эти вопросы касались именно темы нашего сегодняшнего обсуждения. Мы ждем
ваши вопросы, а сейчас в начале я предоставляю слово Виталию Владимировичу.
Пожалуйста
Аверьянов
Добрый день. Можно сказать, что наши радиослушатели уже не
раз с этой темой были ознакомлены. В прошлом году у нас была передача, если
помните, и кроме того соредактор Доктрины Андрей Борисович Кобяков несколько раз
представлял наш труд. Поэтому многие наверное уже в курсе вопроса, тем более что
в этом году большим тиражом вышла Русская доктрина в издательстве “Яуза”, и она
есть во многих книжных магазинах. Будем надеяться, что наши радиослушатели, те,
кто уже соприкоснулся с ней, будут также задавать какие-то вопросы.
Что касается того, что произойдет 20 августа, то мы к этому
шли давно, потому что Доктрина впервые была представлена в конце 2005 года. Уже
тогда поступило предложение сделать ее темой Всемирного Русского Народного
Собора. А на том заседании Собора, которое состоялось в начале нынешнего года,
на XI ВРНС она была вынесена на обсуждение, неоднократно упоминалась.
Собственно, все это и послужило толчком к тому, чтобы провести Слушания, сделать
Доктрину повесткой дня для Собора. И уже не на основании одного только нашего
коллектива (хотя он довольно большой, порядка 70 экспертов принимали участие в
разработке), а на соборном уровне, то есть на уровне общенациональном,
продолжить эту работу. Так сейчас стоит вопрос.
Герасимов
По сути, можно так выразиться, что “Русская доктрина”
претендует на так называемую идеологию нашего государства, о которой так много
говорят. Сейчас масса критических высказываний, особенно из патриотического
сектора нашего общества о том, что у нас все сводится к каким-то экономическим
вопросам, там продажа газа, нефти. Но на этом нельзя строить жизнь страны, жизнь
народа. Собственно, очередная доктрина является попыткой, наверное, создать
национальную идеологию на смену тому, что было у нас в “советский период”. Иные
люди просто вычеркивают его из исторического контекста становления России,
другие пытаются найти какие-то положительные аспекты, но так или иначе, в начале
90-х годов стало понятно, что одна большая формация сменила другую. И вот эта
другая формация, которая народилась, не имеет четко выраженной национальной
идеологии. Так вот, давайте, наверное, обсудим, что же, собственно, вы хотите
вынести в основные тезисы этой идеологии. Пожалуйста.
Аверьянов
Александр Борисович наверное хочет сказать… Дело в том, что
труд этот большой. Он 800-страничный и его очень трудно будет исчерпать в нашей
передаче, хотя мы уже несколько раз подступались к такой задаче. Поэтому, может
быть, по некоей аналогии с тем, что мы уже раньше делали на “Народном радио”,
сегодня коснемся тех тем, которые раньше не затрагивали. Ну, например, такая
важная тема, тема демократии. Что такое демократия, нужна ли она России, какая
она должна быть? Вот сейчас много говорят, что в России должна быть
специфическая демократия. Прозвучали такие слова, как суверенная демократия,
управляемая демократия, особый русский тип демократии и так далее. Насколько это
оправдано? Мы полагаем, что это более чем оправдано, поскольку как раз после
крушения Советского Союза демократию выдвинули в качестве некого идола, некой
такой ценностной подмены. Поклоняясь этому идолу, политическая элита фактически
решала свои проблемы, проблемы достаточно замкнутого круга людей. Мы думаем, что
демократия в любом общества, которое стабильно развивается на большом временном
отрезке, должна быть уравновешена другими политическими началами. То есть
полностью от нее отказываться и не к чему, потому что она в России была всегда:
и во времена Российской империи, и во времена Московской Руси, и ранее, особенно
на низовом уровне, на земском уровне она всегда присутствовала. Но надо отдавать
себе отчет в том, что в любой действительно стабильно развивающейся стране
существуют другие начала. Такие как автократия, единоначалие и нужно честно
говорить о том, что оно не соответствует демократии, оно ее скорее
уравновешивает. Это другое начало. Оно является принципом верховной власти,
верховного главнокомандующего, как говорят в армии, который сосредотачивает в
своих руках основные рычаги законодательной, исполнительной и судебной власти.
И тут очень важный момент, что в политической жизни часто
наступают такие моменты неопределенности, которые требуют политического,
административного, а порой и морального решения. Как правило, это решение
волевое. Вот эту волю не способен проявить демократический институт. Такую волю
может проявить только носитель верховной власти, глава государства. Должен
сказать, что в Доктрине мы очень мало пишем о монархии, мы постарались эту тему
деликатно обойти, поскольку понимаем, что поднимая монархическое знамя, мы
записываемся в глазах большинства нашего общества, большинства нации в круг
достаточно периферийный. Не будем говорить, что маргинальный, монархизм не
маргинален, но он пока еще не способен овладеть широкими слоями нашего общества.
Надо еще нам дозревать до этого нормального состояния, поэтому мы считаем, что
вполне можно говорить о сильной единоличной власти Главы государства, как важном
принципе, уравновешивающем демократию.
А третьим принципом, коротко скажу, является принцип
аристократии, то есть принцип правящего слоя, который наряду с демократией и
автократией формирует власть компетентных общественных групп, квалифицированных
людей, которые могут обдуманно, интеллектуально глубоко подать концептуальные
идеи, объяснить, как их реализовать и возглавить сам процесс этой реализации.
Это очень сложная проблема, пожалуй, из всех этих трех начал начало аристократии
наиболее трудно устраиваемое. Это всегда было тяжелой и болезненной проблемой в
России. И переход от одной формы аристократии к другой, от боярства к
дворянству, от дворянства к бюрократической форме, от старой имперской
бюрократии к большевистской, и вот теперь – переход от коммунистического
наследия к так называемой постсоветской, демократической формации, как угодно
можно называть, это всегда ключевой вопрос государственного строительства,
вопрос о том, каким должен быть правящий слой. Мы в Доктрине довольно подробно
эту тему раскрыли.
Герасимов
Значит речь идет о формировании, так сказать, национально
мыслящей элиты, да? Которая, к сожалению, в ХХ веке была или выдворена из
страны, или же уничтожена. И действительно этот вопрос не может быть решен в
течение, ну сколько там, лет 15 – 16 так называемого постперестроечного периода.
Но интересно, есть ли причина для столь оптимистического взгляда на наше
общество? Находите ли вы возможность так позитивно смотреть на развитие русского
общества? Потому что не секрет, что такие мрачные, минорные тона преобладают в
большинстве и среди даже патриотов о том, что Россия так и не смогла встать с
колен, по сути народ разлагается, страшная демографическая проблема, засилье
людей с совершенно иной религиозно-культурной доминантой и так далее. Какие вы
можете назвать позитивные аспекты восприятия этой проблемы сейчас? Насколько я
понимаю, вы все такие люди, оптимистически устремленные в будущее, считаете, что
все можно изменить, возродить и действительно, как говорится, хоть это и
несколько пафосно, поднять Россию с колен…
Аверьянов
Мы реалистические оптимисты. Исходим из того, что у России
есть все необходимое, для чтобы реализовать вот такую программу, как Русская
доктрина или близкую к ней. Но иметь все необходимое – это еще полдела. Нужна,
конечно, воля.
Рудаков
Стараемся реалистически смотреть на вещи, потому что все-таки
есть большая разница между безудержно фантазирующим оптимизмом и капитулянтским
паникерством. Вот от второго, конечно, мы хотели бы отойти. И то, что содержится
в Русской доктрине, четче, чем где-то бы ни было, артикулирует те тенденции, те
направления в общественно-политической мысли, которые уже стали доминирующими в
России. Например, есть концепция суверенной демократии, чем она хороша, не будем
говорить здесь сейчас. Проблема в том, что не указан противоположный полюс, то,
от чего мы отталкиваемся. А Русская доктрина четко говорит: “мы отвергаем
колониальную демократию”, “мы отвергаем псевдодемократию”, которая строится на
манипулировании массами и базой которой является компрадорская, антинациональная
элита. Это та самая демократия, которую на последнем саммите восьмерки Джордж
Буш ставил нам в пример в общении с президентом Путиным, говоря: я надеюсь,
когда-нибудь в России будет такая демократия, как в Ираке. На что наш президент
сказал, что такой демократии как в Ираке в России, наверное, не будет и мы
приложим все усилия для того, чтобы этого не произошло.
А проблема действительно в элите, потому что определенный
потенциал, оставшийся и от дореволюционной России, и от Советского Союза,
который во многом он и наследовал, он еще сохранился. Сейчас мы видим, как в
сфере военно-промышленного комплекса по разработкам советских ученых 20-25
летней давности делаются современные виды оружия. Мы видим, как поданы заявки на
реализацию планов четвертьвековой давности, когда у нас еще была система
квалифицированного планирования по развитию различных регионов страны. Сейчас мы
находимся в ситуации, когда есть последний шанс каким-то образом вскочить в этот
поезд, уходящий в будущее. И единственным возможным способом для этого является
переформатирование элиты, наличие квалифицированной элиты, ориентированной на
защиту национальных интересов. Это необходимая предпосылка функционирования
современного общества, и предпосылка преодоления того, что мы называем
колониальной демократией. Для того, чтобы создать эту элиту, пишется Русская
доктрина. Это, если угодно, некое яблоко ньютоновское, которое должно упасть на
голову и здоровой части современной элиты, и той молодой прослойки, которая,
может быть, станет ее частью через какое-то время. Чтобы это яблоко,
столкнувшись с головой, с черепной коробкой, произвело необходимый шоковый
эффект и направило бы мысли в нужном направлении.
Герасимов
Я знаю, что первое издание книги было осуществлено в 2005
году. Скажите, пожалуйста, нашла ли Доктрина отклик в среде людей, которые
реально занимаются сейчас политикой в России, а также людей, которые возглавляют
нашу Церковь? Имеется в виду религиозный компонент нашего общества. Два кита –
политика, религия.
Аверьянов
Сегодня многие в Русской Православной Церкви рассматривают
Доктрину в качестве одной из основных версий светской идеологии, которую
православные могли бы нести в миру. А что касается политических лидеров, то мы
знаем, что Доктрина до них дошла, что ее читают, читают в том числе и глава
государства, и многие соруководители государства, лидеры партий, многих
общественных институтов. Из партий у нас были контакты со многими. Не все они,
может быть, продуктивны, хотя есть и такие случаи, когда Доктрину рассматривают
в качестве, опять же, своей идеологии. Например, не до конца состоявшаяся партия
“Великая Россия”, не прошедшая регистрацию, вообще объявила о том, что Русская
доктрина – это ее партийная идеология. То есть они ее присвоили в том отношении,
что книга издана, она в открытом доступе и соответственно ею может пользоваться,
кто считает нужным. Хотя, справедливости ради, председатель этой партии Андрей
Савельев – наш соавтор, он тоже внес в Доктрину свой вклад.
Герасимов
Да, ну печально, что они не прошли регистрацию.
Аверьянов
Я могу еще добавить, что касается ныне самой крупной партии и
фракции “Единая Россия”, то и там есть определенные движения навстречу. Недавно
Иван Демидов – руководитель “Русского проекта”, на одной из встреч не так давно
созданного “Русского клуба”, прямо сказал, что за такими документам как “Русская
доктрина”, очевидно, будущее. Может, не надо очень торопить это будущее, но
будущее за ними.
Герасимов
Понятно. Виталий или Александр, я не знаю, кто будет
отвечать. Скажите, пожалуйста, вот в заглавии вы вынесли термин “Русская
доктрина”, но мы знаем, что та форма демократии, которая была навязана нашей
стране в 90-х годах, собственно, не предполагает никакой доминации национального
фактора в выстраивании политической жизни. И мы знаем, какой произошел конфликт
по поводу введения Основ православной культуры в сетку преподавания, даже
факультативного, на территории всей нашей страны. Тот политический документ,
который вы сформировали, он апеллирует к государствообразующей нации, которой,
собственно и являются русские в России, но это, что греха таить, очень многих не
устраивает, не устраивает как за границами нашего отечества, так и внутри. Мы
знаем, что на территории России проживает огромное количество разных
национальностей и с иным культурно-религиозным, так сказать, фактором в основе
их бытия. Но если в империи эти вопросы все-таки были, так скажем, на каком-то
уровне все-таки решены, то сейчас понятно, что после советского периода, после
постперестроечного безвременья, национальный вопрос, культурный очень обострен.
Вот как Вы планируете решить вот этот аспект, национальный? Потому, что знаю,
конечно, любая апелляция к государствообразующей нации приводит к страшным
скандалам, конфликтам, обвинениям чуть ли не в фашизме, национал-социализме,
подавлении, тоталитаризме и так далее. Как вы видите решение вот этой проблемы,
этого вопроса?
Рудаков
Нужно сделать вот какую важную оговорку. Русская доктрина
дает принципиально новое понятие русской нации, как нации сверхнациональной и
полиэтнической, коалиции большого количества этносов, для которых фактор русской
этничности является лишь ядром, но не исчерпывает ее. Это означает, что любой
человек, живущий в России, который отождествляет себя с русской культурной
традицией, для которого русский язык является родным и для которого Россия
является исторической родиной, является ее частью. Это понятия, безусловно, шире
чем понятие этничности, чем понятие паспортной русскости, русскости по переписи,
которое нам внедряли, во многом ошибочно, во времена Советского Союза. Тогда шло
во многом искусственное строительство национальных автономий, вплоть до самых
незначительных по численности населения этносов, которые не дошли до стадии
создания собственной государственности. Такое понятие русскости, о котором
говорим мы, не разобщает страну, не делит граждан России на русских и не
русских, как это пытаются в карикатурном виде представить апологеты
многонациональности, многоконфессиональности и мультикультурности, размывающих
все и лишающих тем самым российскую государственность опоры и ядра. Эта идея
является консолидирующей, она является новаторской, за нее предстоит бороться. И
тот факт, что она представлена в Русской доктрине, является одним из
интеллектуальных ноу-хау этого проекта.
Герасимов
Понятно. А были уже отклики на Доктрину со стороны так
называемых этнокультурных образований внутри нашей страны, каких-то
представителей иных конфессий?
Аверьянов
Вы знаете, почти не было негативных откликов, хотя было много
позитивных. Мы вообще даже с некоторым изумлением наблюдаем, что Доктрину хорошо
принимают, скажем, мусульмане, буддисты, представители коренных этнических
меньшинств, таких как татары, к примеру, или северо-кавказские народы.
Воспринимают ее очень хорошо, хотя, конечно, они надеются, что в дальнейшей
разработке проблематика близкая им, проблематика устройства жизни в регионах
будет больше освещаться. Тем не менее, дух их устраивает, вот этот дух
сверхнациональной нации и эти достаточно жесткие слова о том, что не русским в
России считается тот, кто сознательно идет на конфронтацию с Россией. Это их
устраивает. Они готовы служить России, но за это хотели бы тоже называться
русскими.
Герасимов
У нас есть первый вопрос. Пожалуйста, мы вас слушаем
внимательно.
Вопрос
Добрый день. Город Королев. Вы знаете, тема очень интересная,
актуальность ее для простых граждан настолько велика, что отделить как бы эту
тему от элиты. Элита – аллах с ней, как говорится. Но у меня три вопроса.
Первое. Приближение Доктрины к простым гражданам, чтобы они ее осознали. Второй
вопрос. В качестве оппонента такой человек как Кара-Мурза Сергей Григорьевич
участвовал в этом деле? Есть ли его мнение на этот счет? И последний вопрос. Вы
знаете книжку, она и в натуре была, “Проект Русь” без авторов, вы знаете эту
книжку и что перекликается с вашим продуктом? Спасибо.
Герасимов
Спасибо. Спасибо. Кто будет отвечать?
Аверьянов
Наверное, мы по частям ответим. Значит, я отвечу на самые
простые вопросы. По поводу Кара-Мурзы. Мы хорошо знакомы, он Доктрину читал,
оценивает ее хорошо и мы надеемся, что к дальнейшей разработке мы его привлечем.
Сейчас мы переходим к новому этапу под условным названием “Русская доктрина-2”.
Это будет Программа среднесрочных преобразований России. Мы очень надеемся, что
многие эксперты к нам присоединятся и Собор наверное тоже призовет их к этому.
Что касается “Проекта Россия”, опять же, мы лично знакомы с этими самыми
анонимными авторами, которые не подписываются. Они это делают принципиально, это
их право, это нормально, мы считаем. Мы познакомились еще на этапе создания, мы
же практически одновременно создавали свои проекты. Это было в 2005 году и вышли
они почти одновременно, у них в сентябре, у нас в октябре вышла книга. Во многом
эти проекты близки, хотя они очень разные по жанру и по своей целевой
адресности. “Проект Россия” - это больше просветительский проект, монархический,
призванный прочистить сознание массового читателя, которое засорено многими
штампами, стереотипами советского времени, антимонархическими клише. А “Русская
доктрина” – это все-таки комплексный проект, системный проект, программа
консервативных преобразований. Поэтому, конечно, сопоставлять их прямо нельзя.
Но если говорить о ценностном ядре, оно очень близко. А вот на вопрос о
приближении к широкому читателю, может быть, Александр Борисович скажет
несколько слов.
Рудаков
Я вот хотел бы еще какой вопрос поднять в сравнении двух
проектов. Парадоксальным образом “Проект Россия”, обращенная вроде бы к
массовому сознанию, в большей степени востребована сейчас все-таки элитами, чем
широкими слоями общественности. А с “Русской доктриной” происходит иная
метаморфоза. Системный, многоплановый труд, который ориентирован прежде всего на
читателя, который является либо частью элиты, либо готовится в нее войти,
приобрел и читателя другого. Поступает информация, что, например, с огромным
интересом читают этот труд школьники старших классов, студенты, только что
начинающие обучаться в вузе, то есть это молодые люди, которых называют сейчас
тинейджерами, не достигшими двадцати. Это те, кто по логике архитекторов
колониальной демократии должны проводить время на дискотеках, кататься на
роликовых коньках, смотреть всевозможные каналы типа MTV. На самом деле это не
так. Существует значительная прослойка в молодежной среде, для которой Русская
доктрина стала настоящим откровением, для которой она стала настоящим глотком
свежего воздуха, который сформировал новые жизненные ориентиры. И вот я бы хотел
перекинуть небольшой мостик от этого вопроса к другой теме, теме будущего
проекта молодежной доктрины и теме молодежного Собора под эгидой Всемирного
Русского Народного Собора, который планируется и, возможно, будет проведен в
будущем году.
Мы видим, что существует еще определенный потенциал у тех
поколений, которые идут за нами, существует потенциал патриотизма, существует
потенциал политического и социального творчества, потенциал исторической памяти.
Возможно, те поколения, которые идут за нами – это последние поколения, у
которых этот потенциал есть. Но это наш шанс, я опять возвращаюсь к вопросу об
оптимизме, реализме и прагматизме, это наш шанс. И тот факт, что книга нашла
своего адресата, говорит о том, что ее выход оказался своевременен. Возможно,
прошло бы еще три-пять лет, и это было бы уже несколько запоздалым ходом, а
сейчас есть основания надеяться на лучшее.
Герасимов
Еще вопрос у нас. Мы вас слушаем внимательно. Пожалуйста.
Добрый день. Очень плохо слышно.
Вопрос
У меня вопрос будет следующим. Дело в том, что существует в
рамках Российской Академии наук Институт этнологии и антропологии. Так вот все
разработки этого института, которые, безусловно, направлены к элите и формирует
ее миросозерцание и мироощущение, ведутся в рамках бихевиоризма и этологии,
понимаете, где человек рассматривается даже не как животное, а как набор неких
физиологических качеств. Так вот вопрос следующий. Каким образом мы можем
состыковать наше понимание человека с тем, что распространяет этот институт? Мне
кажется, деятельность его настолько опасна для существования русского народа,
что стоит конкретно обратить внимание на его деятельность в рамках будущих
слушаний. Спасибо.
Герасимов
Вы знакомы с деятельностью этого института?
Аверьянов
Ну у нас среди соавторов Русской доктрины есть люди, которые
в нем сотрудничали или сотрудничают сейчас. Это не значит, что они бихевиористы,
этологи или биополитики, но тем не менее они, конечно, с ситуацией знакомы и до
нас доносят эту информацию. Специально, конечно, мы этой темой не занимались,
она довольно узкая, но обратим внимание. Спасибо за информацию.
Рудаков
Вообще мы благодарны слушателю, что он поднял этот вопрос.
Почему? Потому, что Русская доктрина – это проект, который претендует на
формирование целостного мировоззрения. Что такое целостное мировоззрение? Это
мировоззрение, в котором связаны воедино различные системные блоки,
принадлежащие к разным отраслям. Это история, это идеология, это экономика, это
этика. Вы знаете, у нас есть позитивно мыслящие экономисты, есть люди, которые
формируют различные исторические концепции. Часто их интересы не совпадают друг
с другом, планы их мысли не пересекаются. Русская доктрина старается сделать
так, чтобы найти точку синтеза и то, что здесь было упомянуто о
материалистических концепциях психологии и этнологии – это действительно очень
серьезная проблема. Вы помните ситуацию после обращения ряда наших атеистически
настроенных функционеров Академии наук и той отповеди, которую дали им
представители Русской Православной Церкви? Это говорит о том, что понятие
целостного мировоззрения продолжает расширяться и возможно там, где Русская
доктрина получит свое развитие – а это развивающийся проект, не проект, который
раз и навсегда сформулирован, – получит продолжение и тема пересмотра
материалистических парадигм в науке, во всяком случае, пересмотра того
монопольного доминирования, которое они сейчас занимают. На первый взгляд для
людей, которые интересуются вопросами политики, идеологии это вопрос
второстепенный, вопрос, не имеющий прямого касательства к нашим насущным
проблемам. На самом деле связь здесь очень серьезная, связь прямая, и пересмотр
радикальный многих парадигм назрел.
Герасимов
Пока вопросов у нас нет. Тогда я, с вашего позволения, задам
свой вопрос. Собственно, все наше обсуждение буквально подмывает меня спросить,
а как в рамках вашей работы решается вопрос с такой модной сейчас доктриной, у
некоторой части нашего общества вызывающей радикальное неприятие, как доктрина
евразийства? Евразийства старого, еще довоенного, начала двадцатого века,
евразийства современного, которое разного рода общественные, политические
деятели сейчас пытаются возродить у нас в России. Как вы относитесь к этой
доктрине? Что, может быть, там позитивного видите, что отвергаете, как вы видите
решение, приложение этих идей в контексте вашего проекта?
Аверьянов
Вы очень правильно задали вопрос, что вам близко, что не
близко, что принимаете, что отвергаете. У нас именно такой подход, не тотальный,
к этой доктрине. Поскольку, во-первых, у нас, как я уже говорил, порядка
семидесяти соавторов и из них есть несколько десятков людей, которые
профессионально занимаются проблемами идеологии, проблемами геополитики,
проблемами историософии. Соответственно, не может так быть, чтобы у
десяти-пятнадцати человек был абсолютно идентичный взгляд. А мы к этому и не
стремились, мы наоборот старались создать именно такой вот соборный труд, где
сочетаются разные оттенки патриотической мысли. Как мы надеемся, у нас это
получилось. Есть ли “евразийцы” среди нас? Я думаю есть. Например, Владимир
Леонидович Махнач, ученик Льва Николаевича Гумилева, наверное его можно в
каком-то смысле назвать “евразийцем”, продолжателем этих традиций. Есть много
среди наших экспертов людей, которые считают своим учителем недавно умершего
Панарина, который тоже является одним из основных современных “евразийцев”,
давших современную версию этой доктрины. Надо, конечно, различать “евразийство”
и “евразийство”. Например учение о нации, о народах, о цивилизациях, которое мы
находим в трудах Николая Трубецкого, на мой взгляд как историка философии, это
одно из самых сильных, самых выдающихся русских философских учений XX века.
Игнорировать опыт таких мыслителей, как он, просто невозможно, а с другой
стороны надо понимать, что существуют попытки распространить евразийство на всю
мировоззренческую платформу. Ну, например, это связано с именем Александра
Дугина, человека несомненно очень талантливого, который много сделал в
просветительском ключе в 90-е годы, просветил многих из нас в каких-то вопросах.
Но тем не менее его стремление превратить евразийство в такую тотальную
идеологию для нас не близко. Мы полагаем, что в отношении построения
внешнеполитической концепции, налаживания взаимоотношений с нашими
цивилизационными партнерами, особенно на Востоке, в Евразии, из евразийской
доктрины можно почерпнуть очень много ценного. Это позитив.
Герасимов
Тотальное принятия в духе Дугина, это не ваш вектор развития?
Аверьянов
Это не наш вектор. Потом мы все-таки полагаем, что то старое
евразийство Трубецкого, Савицкого было историчным. Оно на тот момент отвечало
определенным запросам, которые сейчас изменились. Сейчас вызовы стоят гораздо
более острые, тяжелые и сложные. Это с одной стороны вызов китайского мира,
который начал бурную экспансию. Такого не было в начале ХХ века. С другой
стороны, это вызов исламского мира, который также в те десятилетия пребывал
совсем в другом состоянии. И это, конечно, изменившаяся конфигурация на Западе,
поскольку в начале века, когда Трубецкой писал свою работу “Европа и
человечество”, англосаксы контролировали величайшую колониальную державу. Им
принадлежала большая часть Ближнего Востока, Индия, Канада и многие другие
колонии. Сейчас они пытаются вот такими некорректными методами, как это делает
Джордж Буш, восстановить утраченный баланс, который в ХХ веке был не в их
пользу. Вряд ли у них это получится.
Но так или иначе Доктрина наша является трансконтинентальной,
то есть мы обращаем свои взоры и через океаны, и в Америку, и в Африку. И,
конечно, мы говорим о том, что необходимо в Евразии также создавать определенное
партнерское кольцо и с Китаем, и с Индией, и с Японией, и с исламским миром.
Нужно выстраивать полумесяц взаимодействия с этими державами. Вопреки тому, о
чем говорили многие английские и американские деятели, которые стремились
построить здесь полумесяц нестабильности. Нам, напротив, нужен полумесяц
стабильности вокруг России, и тогда она сможет вернуть свои лидирующие функции,
утраченные в конце ХХ века.
Герасимов
У меня тоже такой вопрос будет, какова религиозная
составляющая вашей Доктрины? Потому что раздаются разные сейчас заявления,
вплоть до того, что недавно был вброшен так называемый проект “Русский ислам”.
Понятно, что для большинства здравомыслящих людей это, конечно, абсурдные
предложения, но, тем не менее, раз возможны внедрения подобного рода импульсов в
общественную жизнь страны, то это тоже является неким сигналом для нас. Как вы
рассматриваете роль, конечно, прежде всего Православной Церкви в жизни страны и
вообще как вами рассматривается религиозный фактор существования общества?
Берем, допустим, такого идеолога мусульманского, как Гейдар Джемаль. На прямой
вопрос о цели его существования, его работы, его реализации в жизни, он говорит
– моя цель это скорейший приход в мир Махди. Спросим какого-то, иудейского
интеллектуала, у него основным является скорейший приход в мир Мошиаха. А какова
религиозная составляющая вашей Доктрины и цель, которую вы преследуете?
Рудаков
Вы знаете, религиозно-философская составляющая Доктрины очень
сильна и это тот инструмент, с помощью которого мы анализируем историю
Российского государства, с помощью которого предполагается решить массу проблем,
накопившихся в последние годы в образовательной сфере, сфере восстановления
системы национально-этических принципов, представлении о добре и зле, проще
говоря, тех ценностей, которые для значительной части населения страны сегодня
утрачены. Консолидирует ли это общество? Да, консолидирует. Потому что, напомню,
основные традиционные конфессии согласились с Русской Православной Церковью в
том, что при очевидных вероучительных разногласиях, при совершенно
несопоставимых друг с другом догматических вопросах, представления об этике,
представления о должном и не должном, у них одинаковые. И, очевидно, что
основным проводником этих представлений, очевидно, что основным проводником тех
заповедей, на основе которых нравственный портрет человечества создавался
последние три-четыре тысячи лет, выступает в России Русская Православная
Церковь. Это должно быть очевидно для человека с любыми убеждениями, для
православного, для мусульманина, для агностика, но не воинствующего, агрессивно
относящегося к религии, человека, который хотя бы признает за ней
морально-нравственное начало.
ХХ век с его социальными экспериментами показал, что наивные
представления эпохи Просвещения, когда Руссо и другие считали, что
нравственность – это некое естественное свойство человека, не соответствуют
действительности. Человек, который выброшен из системы духовного воспитания,
превращается в дикаря, в изверга, в вандала, в совершенно разнузданное существо,
для которого нет представления о должном и не должном, о добре и зле, не говоря
уже о чем-то высшем – о подвиге, героизме, жертвенности, служении и так далее. И
в этом плане роль религии в грядущем возрождении России огромна, неизмерима. Эта
роль не исчерпывается одним лишь нравственным воспитанием. Она охватывает и
воспитание патриотическое, она охватывает и вопросы новых научных парадигм, она
охватывает и такие проблемы, как, например, демография, потому что в России
многодетные семьи – это религиозные семьи (это относится не только к
православным, но и к мусульманам, представителям других конфессий). Рождаемость
в религиозных семьях, там, где религиозность, вера являются доминантой, в
три-пять раз выше, чем в остальных, где, увы, нормой стала однодетная семья.
Поэтому это вопрос очень многомерный, очень многоплановый. И война с религией,
которая велась в ХХ веке, которая, на мой взгляд, стала причиной гибели
Советского Союза, одной из причин тех катастроф, которые нас постигли в конце
80-х, 90-х годах, в иной форме находят свое развитие и сегодня, находит свое
реальное воплощение в том одичании, разложении народа, о котором мы говорили
сейчас. Эта проблема должна быть изжита.
Герасимов
А сосуществование с иными религиозными конфессиями как вам
видится?
Рудаков
Прежде всего, на базе единства этических принципов, на базе
единства общих ценностей. И здесь, очевидно, необходимо шире привлекать
представителей других конфессий, в том числе и мусульман, в первую очередь как
представителей самой крупной после православия конфессии. Соотношение верующих
этих конфессий, православных и мусульман, абстрагируясь от социологических цифр,
просто количественное соотношение, это примерно 20 к 3 и далее к 1 все остальные
конфессии. Необходимо шире их привлекать к акциям по нравственному оздоровлению
общества. Например, пока что мы видим довольно грустные вещи. Некоторые
представители мусульманского духовенства, говорят о защите прав мусульман, когда
это касается национальных символов России, флага, герба. Но, к примеру, когда в
Москве делается попытка провести гей-парад, мы не видим их, мы не видим их
протестов, мы не видим их позиции вообще. Хотя если это и ваш город, если вы
тоже считаете себя частью культурного, религиозного своеобразия этого города,
этой столицы, то ваш долг сказать свое слово именно в этой ситуации. Так, я
думаю, мы должны строить наш диалог, такую повестку дня мы должны предлагать.
Аверьянов
Могу добавить. Или когда, скажем, встает вопрос о том, что
преподавать или нет основы православия в школах, раздаются голоса со стороны,
прежде всего, либеральных правозащитников, что это нарушит некие нормы милые их
сердцу. Но иногда и со стороны исламского духовенства, которые их поддерживают в
этом и говорят, что это будет нарушением некой равновесной модели, “равноудаленности”,
если так можно выразится, религий от государственной политики. А решение здесь
совсем в другом, оно в том, что мусульмане, в тех регионах, где они проживают
компактно, тоже должны иметь право преподавать в школах основы ислама. Вот в чем
эти решения, решения не в том, чтобы друг друга оттаскивать за волосы от
перспективы будущего, а в том, чтобы совместно над этим будущем работать.
Рудаков
Собственно никто не ставил под сомнение это право.
Герасимов
Ну так или иначе мы все равно сходимся к идее возрождения, на
новом витке, но все же империи, имперского мировосприятия, имперского стиля в
политике, в межконфессиональных взаимоотношениях, и все же, насколько я понимаю,
сходимся в идее признание государствообразующей нации за русскими. Но и в
заключении я бы хотел задать такой вопрос, правда у нас очень мало времени
остается. Сейчас еще помимо модного евразийства стал также вопрос о так
называемой сетевой цивилизации, сетевых проектах и так далее. Как вам видится
эта тема, как вы этот аспект встраиваете в вашу Доктрину?
Аверьянов
Знаете, это действительно очень тонкий вопрос. У нас мало
времени осталось. Мы скажем одно, что, конечно, Доктрина не уклоняется от того,
чтобы использовать некие новейшие идеи и мы полагаем, что идея сетевого
взаимодействия общественных сил достаточна перспективна. Другое дело, что сейчас
на Западе получают новый успех идеи “нетократии”, власти сети. Они очень
специфичны, по сути дела это новые революционные идеи. Пресловутые “нетократы”
предполагают похоронить старый буржуазный порядок, капиталистический мир и
построить на его основе новый порядок, где править будут люди сети, люди,
которые владеют информацией, которые умеют пользоваться информацией, которые
расплачиваются даже уже не деньгами, а эксклюзивной информацией и так далее.
Ясно, что эти вещи смешивать нельзя. Русская доктрина
построена во многом по сетевому принципу, если говорить о том, как она писалась,
по алгоритму формирования экспертного коллектива. Но это не значит, что мы
разделяем новейшие революционные идеи.
Герасимов
Понятно. Ну что же. Спасибо большое. К сожалению, время наше
в эфире истекло и я думаю, что мы будем ждать вас к нам в гости после этих
Соборных Слушаний, которые состоится 20-го августа. По результатам, так сказать.
Ну я думаю осталось еще много вопросов, которые мы сегодня не успели затронуть.
Мы будем дальше их так же обсуждать в эфире. Напомню, что сегодня в гостях у нас
были два автора Русской доктрины Виталий Владимирович Аверьянов и Александр
Борисович Рудаков. Большое вам спасибо за интересную беседу и до новых встреч.
